обоюдоострая веревка - Сandēlābrum

                капо на первом ладу

Dm
послюнявив, ты пальцами гасишь свечи,
E
обрекая истлением воска камень.
Am
если б кто мне сказал, что и бог не вечен,
C
я бы спорил, кричал и махал руками.

я бы вышел и, может быть, как художник,
словно меч, я бы кисть возложил бы в ножны.
жаль, я вырос. и сказки про подорожник,
что излечивал раны, — вдруг стали ложны.

Dm
я не знаю, что хуже: поверить в ругань?
E
проживать что-то гадкое с кем-то нужным?
Am
пережить? протерпеть... эти крики кухонь?
C
эти взмахи словами, затворы ружей?
G
повторюсь: я не знаю, что будет хуже.

послюнявив, ты пальцами гасишь свечи, 
обплевав, что оставил из воска камень. 
я опять коротал утро, день и вечер, 
убеждая себя, будто снова ранен. 

открывая калитку из мозга в уши, 
я не думал, что станется с нашим миром. 
но пока... да. пока я еще не нужен, 
предлагаю замазать чумное пиром. 

наливайте в стаканы, плещите водки, 
отворяйте все ставни, молитесь Богу. 
я сегодня услышал, как в метеосводке 
люди разом сходили с ума понемногу.  

кто на корточках с тостом, кто вместо мантры 
повторял, что не нужен, забыт, оставлен. 
кто грешил на судьбу, кто на звезды, карты... 
только каждый кричал, как он сильно ранен... 
как коса, что когда-то нашла на камень. 

нам зачем-то даны руки, ноги, пальцы, 
нам зачем-то даны и мозги, и сердце. 
если хочется — можете присмотреться,  
как нас бьют и пытают. сажают в карцер. 

я не вышел оттуда доселе, друже. 
и пока я всё там, мне не станет лучше. 
будет хуже. да, будет мне только хуже. 
и под ваши заказы то пицц, то суши, 
я кричу в телефон: “да кому я нужен!”

я висел в ожидании слишком долго. 
“всё изменится”, “жди”, “ожидай момента”. 
я, под чувства стыда и тупого долга, 
как и вы ожидаю. конца ли света..?

ожидаю звонка, все 17 бутылей.
все 15 искуренных, старых пачек. 
расстоянье исчерпывается милей... 
эта миля расценивается пылью.
но я жду. для меня это что-то значит.